Modern family 1.15 "My Funky Valentine"

Серия к дню святого Валентина. Сплошной отжиг.

Подробно, с картинками

Глория хочет пойти танцевать сальсу, но Джей приглашает её на выступление известного комика. Естественно, очень скоро объектом шуток становится сам Джей, в его возрасте и при такой шикарной женщине.
Клэр и Фил обмениваются открытками,

собираясь традиционно отмечать вечером в ресторане, но тут появляется Дилан (который в своём репертуаре:
- Миссис Данфи, всем бы женщинам в старости так выглядеть
сделал он Клэр комплимент. ),

с подарком для Хэйли,


и Данфи решают отпраздновать ДСВ оригинально: разыграть "знакомство" в баре.

На месте оба супруга в своём репертуаре :
- Расскажи мне о жене.
- Она естественно очень красивая.
- Да? Раз она такая красавица, почему ты сейчас со мной?
- Потому что она вечно уставшая и вечно даёт мне списки с заданиями. - выдаёт Фил.
- Может, если бы ты их выполнял, она бы так не уставала. - переходит на защиту "жены" Клэр. Но Фил фишку не рубит и продолжает:
- О нет, она сутками может составлять списки! Но давай вернёмся к тому, как ты сексуальна.
- Нет, давай поговорим о списках и о нудящей жене. - уже завелась Клэр.
Инцидент удаётся замять, но после перезагрузки Клэр решает переходить от слов к делу, вернувшись из дамской комнаты в одном плаще и торжественно вручив Филу всю остальную свою одежду: платье и белье.


Пока голубки поднимаются на эскалаторе наверх, у Клэр застревает этот самый плащ.

И тут как на зло мимо всё время проходит кто-нибудь из знакомых, предлагающих в качестве решения "снять плащ" . В результате собирается немалая толпа.



Положение спасают проходившие мимо Глория и Джей, но не сразу:
- Клэр! Что у тебя, ремень застрял? Так сними ты плащ, дай помогу.
- Нет, нет, пап!
- Да ладно, ты ж там не голая под плащом. - далее следует многозначительная пауза . О Боже.
Глория мигом находит выход, облачив Клэр в свой плащ, со словами у меня тоже такое бывало.
Мужчины свунятся, девочки хихикают, а плащ одиноко остается лежать на эскалаторе.






И всё бы ничего, и все снова идут по своим делам, но это же Данфи. Из Фила начинает сыпаться нижнее белье Клэр.


У Митчелла и Кэма тоже не всё гладко.
Кэм полон предвкушения (ну ещё бы, это же Кэм ),

- Мы хотели сделать тебе сюрприз.
- Слабоватый сюрприз, ты её на каждый праздник наряжаешь. Я вчера её купал и увидел следы Мартина Лютера Кинга у неё за ухом.
но у Митчелла все мысли о предстоящем суде и своей речи, которую он неделю репетировал.
Кэм вовсю подготовился к приходу Митчелла,


но суд проходит неудачно, Митчелл в расстроенных чувствах,

- Как же это бесит, у меня была офигенная финальная речь, как большое правительство издевается над маленьким человеком, и у меня был такой классный финал: я показываю на герб штата и говорю "Позор!"
- О, так вот что ты в дУше делал, а я-то уже начал беспокоиться.
и тут к компании присоединяется Мэнни.

Который тоже в расстроенных чувствах :



он написал стихотворение для девочки своей мечты, которое его одноклассник присвоил себе и теперь идёт на свидание с дамой сердца Мэнни.
- И откуда ты это знаешь?
- В стихе я её пригласил, сразу после строчки "Моя любовь глубже всех глубоких озёр".
Кэм, глядя на сводных братьев, понимает, что праздник надо спасать.
- Так, Мэнни, это Валентинов день, сегодня нельзя убегать от любви. В этот день её надо найти, связать и забрать домой.
И вся компания отправляется на диверсию этого самого свидания.

Объект обнаружен:

- (Кэм, задумчиво) Нам нужен план.
- (Митчелл) А ещё драматичнее слабо?
- (Кэм, громче и с чувством) Нам нужен план!

На месте, пока Кэм телефонным разговором отвлекает соперника, Мэнни рассказывает правду девочке, пытаясь отстоять своё авторское право,


Группа поддержки внимательно наблюдает :

но тут появляется коварный вор, он же соперник.

Не в силах оставаться равнодушным, Кэм порывается вмешаться, но его опережает Митчелл,

- Мистер, мистер, у вас нет никаких прав присваивать себе работу другого человека.
- А ты кто?
- Я адвокат.
- (глядя на Мэнни ) У тебя есть адвокат? - Мэнни довольно кивает.
который в итоге толкает на всё кафе речь о "попранных правах маленького человека".
- Может не будем называть меня маленьким парнем, я в начале класса стою.
- Всё под контролем.



Завершает свою речь Митчелл эффектным "Позор!".

За всем этим с умилением наблюдает Кэм с Лили на руках.

Поверженный соперник во всём сознаётся:

- Я это сделал, потому что у меня были чувства, но я не знал, как их показать.
- Правда? (умиляется "яблоко раздора" ) Это самое милое, что мне когда-либо делали!

- (Мэнни в шоке ) Ты что, издеваешься? (Митчеллу) Пошли отсюда, девочка не в себе.
Компания уходит, но Митчелл всё равно щаслив.


- Никогда тебя таким не видел.
- Ты бы знал, как было хорошо.
- Ну с днём святого Валентина, спасатель.

@темы: сериальное, Modern family

---

True Blood 2.09-10

Эрик - чертовски обаятельная сволочь. Как он разыгрывал умирающего И сны у Соки такие красочные потом пошли, что тоже захотелось такой травы.
Снова убийства, и снова всё хотят повесить на Сэма. Как плохо не иметь метрики. Но Сэм дурак - сначала припереться в бар по анонимному звонку (и найти там Дафни в холодильнике) и вот теперь снова по звонку Арлены. И это при том, что его усиленно ищут и активно хотят убить.
Терри, командующий армией безумцев, и при этом их удачно строящий - да он определённо нормальней большей части городка.
Энди и бутылка уже отп.
Мамаша Хойта жжот.
- Ты ненавидишь афроамериканцев.
- Тшш... Это секрет.
И Хойт жжот. - Я не мальчик, я мужик! - крикнул Хойт, схватил с тарелки заботливо приготовленный мамочкой сэндвич и свалил.
Но тут в маму вселился дьявол, и всё остальное показалось цветочками.
Джейсон и бензопила - я прониклась. Но апофеозом, перед которым померкло всё остальное, стало явление Бога Джейсона фанатам народу. У меня случилась истерика, пока Энди искал рога, не забывая светить фонариком, а толпа в это время начала сомневаться , что царь-то ненастоящий.
Вся эта сцена напомнила "Мулан": когда Сверчок махал на огонь, а Мушу громко вопил: "Я большой чёрный дракон!"
После четвёртой книги остался животрепещущий вопрос: станет ли Джейсон зверушкой пумой? Но узнавать пока не хочется: на появлении феи меня вынесло, от паиньки Эрика быстро набилась оскомина, а всё остальное настолько смахивало на типичный дамский роман (причем плохой), что так и хотелось бросить читать. Третья книга была значительно лучше. Надо бы перед пятой сделать перерывчик.

@темы: True Blood, сериальное, читальня

---

Фан-видео об очаровательных и опасных дамах.

Lorena Pam Jessica

@темы: True Blood, сериальное, фан-видео

---

Около полуночи я отправилась спать, оставив Эрика смотреть видеозаписи первого сезона «Баффи — истребительницы вампиров» (подарочек от Тары). Эрик нашел зрелище довольно забавным, особенно то, как вспучивались лбы у проголодавшихся вампиров. Время от времени я слышала, как он смеется в соседней комнате.
(с) Шарлин Харрис "Мертвым сном"


Вспоминается серия первого сезона, где Сэм говорил собачке:
- Ты знаешь, кого я действительно хотел бы видеть сейчас в Мартавилле? Баффи.

upd
Пожалуй, стоит пойти в гостиную и зарядить в видик новую пленку. Пусть Эрик развлекается. Он уже пересмотрел все ленты с «Баффи», а «Ангела» у меня нет.
(c) оттуда же
Какое знание материала, однако.

запись создана: 25.02.2010 в 14:29

@темы: Buffy/Angel, True Blood, сериальное, читальня

---

Прочитала третью книгу. Всё-таки сделать персонажем (да ещё таким) Элвиса-вампира - это... оригинально. Хорошо, что у меня Бубба с ним всё равно никак не ассоциируется.

@темы: True Blood, читальня

---

Ангел. Комиксы

Пишет  Macey *Acey* Linds:

24.02.2010 в 04:22

и все-таки я восхищаюсь как авторы с драконом в конце 5го сезона вырулили. То бишь все это время фаны думали что храбрый Ангел пошел на эпическую битву с драконом, с которым "всю жизнь мечтал сразиться".
а эти двое там за две минуты скорешились и стали не разлей вода

URL комментария

*ржот* Вот за что я люблю Ангела - умеет он фан-клубы собирать.

@темы: Buffy/Angel, сериальное

---

True Blood 2.07-08

Ещё в прошлой серии умилил примчавшийся в Даллас извиняться за отключенный мобильник Хойт. А теперь вот "проблема" Джессики - как-то жестоко с ней. Как же ей "везёт"-то всё время.
Реакция Джейсона на признания девушек ему в любви. Драпать, драпать и ещё раз драпать. Где ж ему найти вторую Эми , она умела находить к нему подход.
Но то, сколько раз он кричал тут "не сметь трогать мою сестру" в различных вариациях и неожиданный (для Джейсона) приступ героизма меня аж растрогали.
Хотя его лицо, когда он во что-то не врубается, по-прежнему кора. А на сцене их с Биллом объятий я просто рыдала.
Что творится с Тарой и Эггзом - это просто жесть. Чую, ничего хорошего его дальше не ждёт.
Флешбеки с Биллом и Лариной. Билл там настолько разный, что сразу возникает вопрос: кто стукнул Билла по башке в промежутке? С чего он вдруг затосковал по своей человечности-то? Нипанятна. (с)
Эрик. Эрик меня наконец пронял. То, как он с каменным лицом ходит такой весь невозмутимый в боксёрке (он переоденется, а? ) - выгодно отличает его от вечно на панике Билла.
- Он твой создатель, да?
- Не произноси слов, смысл которых ты не знаешь.
- Ты любишь его.
- Не произноси слов,смысл которых я не знаю.

Ларина очень красивая женщина. Вот действительно - сдался ей этот Билл.
Годрик всё же "встретит рассвет", видимо. И будет это большой трагедией для Эрика.

@темы: True Blood, сериальное

---

Автор: Lint
Перевод: Воскресение
Название: Его постулаты
Фэндом: Battlestar Galactica / Звездный крейсер "Галактика"
Персонажи/Пейринг: Кара Трейс / Ли Адама
Рейтинг: PG-13
Жанр: Виньетка
Время действия: 4.01 после разговора Ли с отцом.
Оригинал здесь
Я благодарю за помощь с переводом одного очень хорошего человека: Лена, спасибо, без тебя я бы не справилась!


Становится тихо, когда адмирал оставляет его, сидящим здесь, крылья пилота по-прежнему лежат на сидении, и Ли не слышит ничего, кроме звука собственного дыхания. Он смотрит вперёд, на чёрно-белое изображение, где от её корабля осталась лишь размытая вспышка света, заснятая подрагивающий камерой – худший момент его жизни застыл на экране.

Он нажимает на перемотку, возвращая те несколько драгоценных минут, когда она ещё была здесь.

Просто позволь мне уйти.

Её просящий голос такой слабый, в её словах почти мольба, и боль, что они причиняют ему сейчас, точно такая же, как и в тот день.

Позволить ей уйти.

Как будто он мог.

Как будто он когда-нибудь бы смог.

Если бы её корабль не взорвался, как это происходило перед его глазами уже двадцать раз за сегодня, он бы продолжал следовать за ней туда, куда она летела, неважно, как долго или как низко.

Теперь он слышал собственный голос, просящий, умоляющий её вернуться.

Всё хорошо, просто позволь мне уйти.

Волоски на его руках еле заметно приподнимаются, инстинкт самосохранения по-прежнему в силе.

Они ждут меня.

Ему всегда было интересно, кто?

Боги? Сайлоны?

БУМ!

Снова его голос, он кричит – воздух застревает у Ли в горле, он закусывает губу, чтобы не начать вторить этому голосу.

Как будто то, что происходит с ним на экране, никогда не покидало его.

Не смотря на то, что она была здесь, на корабле, в тот самый момент, когда он держал её в своих объятьях.

Он нажимает на кнопку, перематывает ещё раз и снова смотрит.

— Не думала, что ты настолько садист, — её голос внезапно раздается прямо позади него, — чтобы наблюдать, как я разрываюсь на крошечные кусочки.

За ней маячат двое военных, выдавая подозрение и недоверие, окружающее её – свободную перемещаться где угодно, но не в одиночку.

Он ухмыляется, чувствуя успокоение оттого, что не смотря на всё случившееся, она всё также ощущает необходимость делать из него отбивную.

— Больше похож на мазохиста, ты не считаешь? — отвечает он, и то, как она ухмыляется прямо позади него, этот старый добрый ритм «подай и отбей» так прост, что они с легкостью возвращается к нему.

Она не садится, предпочитая просто стоять, наблюдая, как он смотрит на экран.

— Сколько раз ты уже видел это? – спрашивает она.

В своей голове за последние два месяца, размышляет он, или прямо сейчас?

— Достаточно, — произносит он вслух.

— Ли.

Её голос становится мягче, когда она произносит его имя.

— Я не пытаюсь найти в этом хоть какой-то смысл, — продолжает он, — если это то, о чём ты думаешь.

— Это было бы пустой тратой времени, — соглашается она. — Я была там. Я не знаю, что произошло, но этого, — она указывает на экран, — я не помню.

— Это был мой следующий вопрос.

Она легонько толкает его в плечо.

— Они не знают, что думать о тебе, — говорит он.

— Они считают, что я фраков тостер.

Только теперь он поворачивается к ней.

— Не все.

— Не все могут сказать это мне в лицо, — парирует она, прежде чем её губы медленно искривляются в усмешке.

— Я не думаю, что ты сайлон, — говорит он.

— Я знаю.

— И не имеет значения, — продолжает он, поворачиваясь обратно к экрану, где от её корабля осталась лишь вспышка белого света, — даже если бы ты им была.

Он чувствует, что она шокирована его заявлением, и для этого не надо даже вновь поворачиваться, чтобы увидеть, как она стоит там с широко распахнутыми глазами.

— Ты выжил из своего фракова ума? — восклицает она. — Конечно, это имеет значение.

— Не для меня.

Краешком глаза он наблюдает, как она открывает рот, а затем закрывает его – резкая отповедь, которой он ожидал, оказалась слишком короткой.

— Кара, после всего, через что мы про… — он обрывает себя, поворачивая голову обратно к ней. — Ты действительно думаешь, что я не принял бы тебя?

— Брось, — она начинает таким тоном, что одно только это уже говорит ему, что она по-прежнему Кара, а он по-прежнему Ли, и когда всё становится слишком серьёзно, в конечном итоге они только причиняют боль друг другу.

Он снова переключает кадры, позволяя ей услышать, как его боль разносится по громкой связи, его голос взывает к ней.

Она вновь открывает рот, только для того чтобы снова его закрыть. Протягивает к нему руку, но, помедлив, опускает, так и не коснувшись.

— Два месяца, — говорит он. — Я не собираюсь делать вид, что понимаю, каково это было для тебя. Что ты чувствовала, где ты была, или как долго ты думала тебя не было, но вот что это было для меня.

— Ли…

— Ты понятия не имеешь, — бормочет он, — ни единого фракова понятия, что потеря тебя сделала со… — он снова не даёт себе договорить.

— Мне действительно жаль, — отвечает она мягко.

Действительно жаль? В прошлый раз, когда она говорила ему эти слова, он не поверил.

— Это неважно, — произносит он. — сейчас ты здесь.

Она изменилась, говорит он себе, теперь всё изменилось.

Она одаривает его грустной улыбкой.

— Почему ты веришь в меня?

Не только верит ей, но и верит в неё – она знает его достаточно хорошо, чтобы провести различие.

Он поднимается с кресла.

Потому что это ты, думает он, потому что мои глаза и моё сердце видят одно и то же.

Его глаза встречаются с её.

— Ты прекрасно знаешь, почему.

Он обнимает её, стараясь не сжимать так сильно, как делал в прошлый раз.

— Я здесь, — произносит она рядом с ним.

Её руки медленно скользят по его спине, будто только сейчас замечая свитер, что на нём надет.

— Что с твоей одеждой?

Он недолго смеётся.

— Сколько времени у тебя есть?

Она смеётся в ответ.

Они стоят там, ощущая лишь дыхание друг друга, легко игнорируя тот факт, что двое военных позади всё ещё не спускают с них глаз.

— Всё будет ещё хуже, — говорит он, прижав свой лоб к её лбу, — прежде чем стать лучше.

— Это не стоило бы того, если бы не причиняло немного боли, — отвечает она.

Он придвигается так, что их губы почти соприкасаются.

Слегка наклоняется.

Она позволяет ему.

@темы: фанфики, Battlestar Galactica

---

True Blood 2.05-06

Начинаем разгоняться, особенно шестая серия пошла уже интереснее.

Как ни жаль, но Лафайета это заключение очень прилично поломало (подозрения, что прежним он не выйдет, закрались ещё серии со второй). И обе сцены - разговор с Сэмом и истерика от Энди - тому яркое подтверждение. Почему-то с Сэмом было даже страшнее.
- В этом месте ты бы уже послал меня одним из своих цветастых выражений.
Нотка черного юмора: Теперь у них все повара с посттравматическим стрессом.
К Мишель Форбс Мэрион я даже прониклась, уж очень грамотно она пудрит мозги Таре. Это её разочарованное "оой" с выражение лица кота из Шрека.
Билл. Нет, ну я видела брудящего вампира, но Ангел нервно курит в сторонке по сравнению с ним. Хотя во флешбеке он очень даже ничего (ох уж это бурное тёмное прошлое и муки совести после), и поёт классно.
Дафни подозрительная была с самого начала.
Соки ну уж совсем дура получилась. В книжке она поадекватнее как-то. Вообще самое скучное - это их "проникновеннные" разговоры с Биллом. А вот мелодия у них красивая.

@темы: True Blood, сериальное

---

Автор: Воскресение
Название: Кто ты?
Фэндом: Dollhouse / Кукольный домик
Персонажи/Пейринг: Мэлли/Пол, Тофер, Адель
Рейтинг: PG-13
Жанр: Angst
Время действия: после 2.12

Пол машинально скоблит пятно засохшей крови на рубашке. Их несколько, кажущихся почти черными на фоне синей ткани, что впитала их.
— Она жива! Жива! — Тофер заполняет собой окружающее пространство, как это бывает обычно во время его озарений. Полубезумный взгляд фокусируется на россыпи брызг, голос срывается на умоляющий. — Она жива, Пол!
Пол не знает, о которой из получивших пулю в голову девушек идёт речь. Он не успевает ничего сказать, чувствуя в руке какой-то предмет, который настойчиво суёт ему Тофер. На кассете неровными буквами надпись «Мэлли».
— Я её создал, её нельзя убить! — гений снова переходит в возбуждённое состояние. — Нам надо найти тело, любую куклу и…
Ярость накрывает Пола мгновенно, вышибая остатки самоконтроля.
— Это не она! — с шипением вырывается из него, пока он тычет кассетой перед носом у прижатого к стене Тофера. У последнего взгляд затравленного животного.
— Мистер Баллард, держите себя в руках! — ледяной голос Адель не сразу доходит до сознания Пола. Она успевает сама вклиниться между ними, прежде чем Пол ослабляет хватку. Он пятится подальше от них обоих.
— Это не она, — на этот раз произносит чётко, чеканя каждое слово. — Что бы ты не создал, Мэлли была больше, чем программа. И она мертва.
Словно только сейчас замечает, что по-прежнему сжимает носитель, размахивается со всех сил и… опускает руку в последний момент. Это не она. Но это всё, что от неё осталось.

Когда мир всё-таки рухнет, среди немногочисленных вещей его походной сумки всегда будет черный прямоугольник с её именем.

@темы: фанфики, Dollhouse

---

True Blood 1.01-2.04

Второй сезон идёт со скрипом - за три дня всего четыре серии. По большинству отзывов второй "нааамного лучше", на деле пока скучно.
О сезоне первом.
Залпом, с раскрытым ртом от восхищения, отвращения, наслаждения и кучи других эмоций, составляющий мозговыносящий коктейль. Реализм, натурализм и некий шарм происходящего на экране затягивает моментом. Серия с похоронами Адель на грани слёз - и это при всём цинизме сериала.
При этом, не смотря на то, что я заядлый шиппер - пары как-то не торкают. А при всей моей любви к мужским персонажам-вампирам, пока ни Билл, ни Эрик особо не цепляют. Сэм скучный, Джейсон - смотреть и плакать.
Любимым персонажем почти сразу стал Лафайет - вот уж многогранная личность От одних его платочков уже хорошо, так он ещё и самая адекватная личность там.
Второе место разделили Арлин и Пэм: одна очаровательна в своей чистосердечности на грани с наивностью (особенно в отношении мужчин), вторая просто шикарна - невозмутима, цинична, расчетлива и с таким непередаваемым выражением лица . (Джейсону) - Ты пришел пить мою кровь?
И Адель была чудесна.
- Бабуля, зачем ты выставляешь меня дураком?
- О, с этим ты прекрасно справляешься и сам.
Отдельно хочется выделить задумку с Ви - вообще нет четкого деления "охотник-жертва". Люди порой способны на гораздо более жуткие вещи, чем вампиры, но если вампирами движут инстинкты, то у людей жажда удовольствий, денег и т.д., что на мой взгляд гораздо страшнее.
О сезоне втором.
Второй сезон пока проходит под девизом: "какая знакомая тётка". Начиная с Мишель Форбс, ещё в конце первого сезона появившейся, и сразу стало ясно, что всем придёт *здец , потому что характеристика Мэрион у меня только одна - "адмирал Кейн в юбке". Она, конечно, тут совсем другая, но взгляд "я только что застрелила старпома, ты можешь стать следующим" - остался.
Потом были опознаны в Дафни Гвендолин из "Гвардейцев короля", а в фанатичной миссис Ньюлин - судья региональных соревнования Гликов Кэндис.
Что Лафайета не убили, как в книге, это плюс , но пока от Лафайета первого сезона не было ещё ничего - это минус. Теперь, когда его отпустили и вылечили, надеюсь на полноценное присутствие его в полном блеске и с великолепными фразочками.
Смена прически Эрику на пользу (Вообще, когда он спустился в подвал с фольгой на волосах и потом его "у меня что, кровь в волосах?" - как-то подняли его в моих глазах. )
Но всё-так это первый вампирский сериал, где я прусь от девушек, а не от мужчин. К всё так же шикарной Пэм добавилась Джессика.
(Соки Биллу о Джессике) Чем это отличается от обычной девушки-подростка?
Они с Хойтом (вот кто из мужского полу ээ... нормальной ориентации понравился ещё в первом сезоне - милый такой) ещё та парочка - она так смешно закрывала свои клыки двумя ладошками , а он репетировал что сказать (видно было по губам), прежде чем подсесть за её столик. Накаркал себе девушку-вампира. Я уже предвкушаю реакцию его мамаши.
Соки девушка странная , но после её пламенной речи (с рукоприкладством и вымогательством) Эрику я её прям зауважала. Сам Эрик охренел и... явно тоже зауважал.
Джейсон ещё никого не трахнул в этом сезоне, прям непорядок. Вообще вся эта пропагандная фигня в "детском лагере" - как-то скучно. Понятно, что потом будет страшно - такое умелое манипулирование (сам доктор как-его-там какой-то мутный , есть подозрение, что сам свою семью и грохнул - типа часть "пиар-компании" ). Джейсон ведь интуитивно-то чувствует "что такое хорошо, а что такое плохо", но уж больно он ведомый и эгоистичный - ему грамотно подать мысль, на нужные рычажки надавить ("ты особенный" и т.п.), и вот тебе готов последователь и сообщник.
Терри радует. У него, в отличие от остальных, хотя бы справка есть, что он псих.
- В общем, назовём то, что у меня получится, ассорти от Терри.

Зы: Книжки простенькие, пока читаю параллельно с просмотром. Алан Болл молодец, разглядеть там то, что он снял, это надо качественную траву иметь.

@темы: True Blood, сериальное

---

Автор: Воскресение
Название: Память
Фэндом: «Баффи – истребительница вампиров», «Ангел»
Персонажи/Пейринг: Все/Бангел и остальные канонические
Рейтинг: R
Жанр: Angst
Статус: окончен
Время действия: Через несколько лет после финала «Ангела»
Посвящается: Всем погибшим персонажам вселенной Ведонверса, а также двум замечательным актерам «Ангела»: Гленну Куинну (28.05.1970–3.12.2002) и Энди Хэллетту (4.08.1975–30.03.2009).

Сегодня второе ноября – день всех душ или день всех усопших. У Баффи есть большой список тех, кого нужно сегодня вспомнить. Непомерная дерзость для истребительницы – пережить так многих, если бы речь шла о любой из её предшественниц, но на то она и Баффи Саммерс. Привыкла. Когда-то у всех её мёртвых были могилы, памятники, надгробья – уж что-что, а кладбище всегда занимало огромное место в её жизни. Но всё это осталось в разрушенном, провалившемся под землю Саннидейле (а для кого-то и вовсе сама яма, оставшаяся на месте городка, стала братской могилой). Поэтому, переехав в Нью-Йорк, Баффи захватила с собой помимо сестры и всех своих мёртвых тоже. Чтобы помнить.
Баффи вошла в склеп: здесь не было могил, только таблички с именами на стенах. У входа общая: для всех потенциалок, истребительниц, жертв вампиров и других демонов, что они не спасли. Пальцами прошлась по каждой букве единственного слова: «Помним». Мысленно представила их лица – все слились в ряд. Прошла дальше вглубь.

Дженни Календар. Их первая взрослая потеря. Баффи помнила разлёт бровей, тёмные волосы и то, что тогда с Дженни умерла и часть Джайлза. Чувство вины – это она, Баффи, позволила мисс Календар умереть, не справившись со своими чувствами. Она не смогла его убить, он – смог.

Где-то в Англии Руперт Джайлз в одиночестве пил виски под пронзительные звуки мелодии, доносящейся из граммофона, старше самого Джайлза. У него было много призраков, за которых он пил сегодня, он и не помнил всех. Но, как и каждый год до этого, лицо Дженни всегда было отдельно от остальных, чётко и крупно, будто выбито на участке мозга, отвечающего за память. Он выпускал из лёгких клубы дыма, и в висевшем тумане ему казалось, что он может различить её очертания. Она танцевала в такт мелодии.

Кендра. Баффи видела сотни, тысячи истребительниц, но Кендра была особенной – она была «правильной» истребительницей, такой, какими никогда бы не смогли стать ни Баффи, ни тем более Фейт. Она делила мир на чёрное и белое, верила в своего наблюдателя и была пушечным мясом для совета. Как и положено «приличной» истребительнице, она не дожила и до восемнадцати. Кендра была первой «второй» истребительницей. Убийцей вампиров в мире, где уже была Баффи.

В это время Фейт – та, что появилась после смерти Кендры, и потому её не знала – устраивала грандиозное шоу с участием вампиров всей округи. Её день памяти для своих призраков, а также для бывших и будущих истребительниц. По вампиру за каждую. То за спиной, то сбоку – Вуд, сегодня особенно глубоко вонзающий колья – в память о матери, как всегда.

Тара Маклей. Почти семья. Нелепейшая смерть в мире Баффи – от пули, обыкновенной маленькой пули, выпущенной обыкновенным человеком. Баффи знала, каково это – в её груди была точно такая же пуля, сразу же следом за Тарой, но ей она хотя бы предназначалась, хоть Баффи и оказалась более везучей. Баффи чувствует еле уловимый аромат благовоний в воздухе, вокруг мемориальной таблички в воздухе плавают свечи – магия Уиллоу.

Уиллоу парит под потолком в полумраке комнаты, сидя в позе лотоса. Комната наполнена свечами и благовониями. Сегодня Кэннеди оставила её одну, молча поцеловав на прощание, она знает – эта ночь только для них, для неё и Тары. Уилл закрывает глаза и погружается в транс. Она не сможет её увидеть, но будет чувствовать – так, словно сознание её малышки и её собственное снова единое целое. Уиллоу улыбается.

Аня. Баффи осторожно касается рукой короткой надписи. Храбрая несчастная Аня. Грозная Аньянка. Преданная однажды, сотни лет мстящая мужчинам и преданная снова. Любившая так, как не смог оценить ни один из её мужчин. Она сражалась с ними бок о бок, хотя никогда особо не верила в то, за что они сражались. Просто они были её друзьями.

Ксандер сидел в кресле и смотрел на девушку, спящую в его постели. Он никогда не сделает ей предложение. Он вообще никогда не женится, он это знал – это его кара, его наказание, его расплата. Из его здорового глаза катились слёзы, в правом кулаке Ксандр сжимал коробочку с обручальными кольцами – теми, что они так и не надели друг другу. Перед глазами стояла Аня в свадебном платье, в голове звучал её голос – непременно весёлый, она объясняла ему, как ужасны кролики. Он соглашался, вслух. Это было особенно больно – он помнил её счастливой.

У Баффи осталась одна, самая дальняя табличка. Там уже лежит букет цветов – чуть раньше здесь побывала Дон. В этом месте у Баффи всегда сдают нервы: она словно впервые видит выгравированную на камне надпись: «Джойс Саммерс, любящая и любимая мама». Ноги подкашиваются, и величайшая в мире Истребительница рыдает, привалившись к холодной стене и обхватив колени. Сквозь всхлипы гулко разносятся её стоны: «мама, мамочка…»

Всего пару часов назад Дон Саммерс точно так же, как её старшая сестра, обходила всё помещение склепа, разве что чуть дольше, чем Баффи, задержавшись у надгробия Тары, отчего её волосы накрепко впитывают в себя ароматы сандала и жасмина. Сегодня вечером дома они будут говорить о маме, словно клубок разворачивая воспоминания, что остались у обеих о Джойс. Но пока младшая Саммерс рыдает наедине с матерью в той же самой позе, что и Баффи позднее. Семья.

Ангел тенью пробирался по крышам Лос-Анджелеса. У его мёртвых и могил-то не было никогда. Хорошо, если оставался прах, тело – хоть что-то, но даже и тогда мир вокруг крутился слишком быстро, чтобы скорбеть и оплакивать. Его мёртвые оставались за его спиной, незримо присутствуя рядом. Поэтому много позже для них он сделал эту гробницу. Тут есть памятник, безымянный, для таких, как та молодая актриса, которую он не спас, для сотен погибших в Лос-Анджелесе во время Апокалипсисов, что проходили здесь при его участии. Для всех тех, кого он убил – уж эти призраки будут терзать его вечно.

Дойл. Ангел подходит к следующему памятнику – это скромный постамент с лаконичной надписью: «Другу». Его первый друг за двести пятьдесят лет. Полудемон с грустными глазами, всё никак не решающийся пригласить любимую девушку на свидание. Пожертвовавший всем, что у него было – своей жизнью и своей любовью – ради других. Сгоревший заживо, ещё за день до этого рассуждавший о своей трусости.

Большая семья человекообразных демонов рассаживается вокруг стола. Мужчина во главе стола долго читает молитву на родном языке, остальные, держась за руки, вторят ему. Когда молитва окончена, старший поднимает бокал и произносит традиционный тост: «За освободившего наш народ! За Дойла!» Вся семья дружно повторяет: «За Дойла!»

Чарльз Ганн. Ангел попытался вспомнить имя его сестры, не смог. У вас одна и та же судьба, Ганн. Вся жизнь в борьбе с вампирами, смерть от укуса и снова смерть – на этот раз от кола в сердце. От того, кто любит. Ангел вспоминает прах Ганна, покрывший его словно пудрой. Боль и слёзы.

В приюте Энн, у которой были свои призраки – она потёрла татуировку с именем «Рикки» на руке, будто проверяя, настоящая ли она – Энн сразу поняла, что Ганн теперь будет одним из них, из этих призраков, ещё тогда, когда он приходил в последний раз. Она зажгла свечи вокруг импровизированного алтаря: там были фотографии всех её ребят, что однажды не вернулись с улицы. Коснулась пальцем фото Рикки, затем фото Чарльза. Она ведь и сама такой же призрак. Как её звали раньше, до того, как она стала Энн? Она уже и не помнила.

Уиннифред Бёркл. Уэсли Уиндом-Прайс. Два имени рядом, словно одно. Фред. Его принцесса, всегда видящая глубже других, разглядевшая его сквозь чудовище, что он был и есть. От неё осталось меньше всего – то, что он никогда себе не простит – её душу, что уничтожена навсегда. Он не защитил её, он позволил, чтобы всё это с ней случилось.

В почти пустом баре ярко-зелёный демон с красными рогами напивался. Лорн вливал в себя виски бокал за бокалом, но алкоголь нисколько не действовал на его организм. Вторая бутылка – и нотка просветления. На сцене поразительно красивым и чистым голосом (для не знающих его) пел Лорн, он пел грустную песню о девушке, что была прекраснее всех, и всё, чего он хотел – это просто любить её. Быть рядом. Видеть её счастье. Пусть даже она бы никогда не узнала, как он любил её.

Уэс. Тебе никогда не быть с той, которую любишь. Ни в жизни, ни после смерти. Твоя душа, наверняка, так и не обретёт покоя, до окончания мира разыскивая душу Фред. Только здесь, в этой надписи, вы и вместе. Ты ведь хотел пойти за ней? Смысла в жизни не осталось в тот миг, когда на твоих руках из её тела родилась Иллирия.

Иллирия так и не научилась понимать человеческие привычки, законы, предрассудки. Она вспоминала слова Спайка о том, что такое «день душ» и почему сегодня надо вспоминать тех, кто умер. У богини был целый мир, который умер, но вместо того, чтобы вспоминать его, Иллирия смотрела на свои руки, сидя у окна. Слегка взмахнула ими, и синева с тела исчезла. Перед ней были руки её сосуда – Фред. Иллирия подняла глаза и молча разглядывала своё отражение в оконном стекле. Она не знала почему, но ей казалось, что так правильно вспоминать её мёртвых.

Дарла. Ангел явственно чует, что здесь был Коннор. Их сын. Это он сделал для Дарлы то, чего не смог сделать Ангел – спасти её душу. Величайшее чудо их жизни – ребёнок, рождённый у двух вампиров. Ангел давно уже вспоминал без злости ту, что сделала его таким, ту, что была несчастна века, как и он. Кладёт цветы у постамента в виде склонившейся над младенцем женщины.

Коннор ужинает с семьёй. С другой семьёй – обычной, нормальной. Он молчалив и думает о своей матери, о той, настоящей матери, что он никогда не знал. Коннор хранит её портреты, нарисованные Ангелом – на них она прекрасна. Он думает о матери, с которой у них была одна душа на двоих все девять месяцев, что она его носила. О той, что ценой собственной жизни помогла ему появится на свет. И его мысли смешиваются с воспоминаниями об этой матери, что сейчас ставит перед ним тарелку с десертом. О той, что любит его, считая родным. Он улыбается ей, но сегодня, только сегодня, всего на день – он снова будет сыном Дарлы.

Корделия Чейз. Ангел оставляет остатки цветов у последнего памятника – женщины в полный рост. Ему бы быть чопорным, но даже этот кусок мрамора как бы самоуверенно вскидывает волосами и готовится заговорить в фирменном стиле Корделии. Корди. Тебе бы сниматься в Голливуде, ездить по фестивалям и бродить по красным дорожкам, а ему молча наблюдать за ней из толпы. С восхищением. Но путь выбран, и Корди стойко принимает свою судьбу. Что бы с ним было без неё? Как часто именно она оставалась той ниточкой, что удерживала его на грани? Он снова принюхивается и чувствует запах сына и здесь – тот так и не забыл первую женщину, что любил.

Коннор у себя в комнате, перебирает рисунки отца. Корделия – другая женщина, которую он никогда не видел – она тоже на них есть. Он знает, что должен помнить её, что может вспомнить. Она была важной, очень важной для него, но воспоминания о ней таятся в таких глубинах его памяти, куда он ни за что не пойдёт. Быть может, она тот призрак, о котором ему не стоит помнить.

У Баффи есть ещё кандидат на место призрака. Она думает, как бы здесь смотрелась табличка с его именем? Это ведь справедливо, разве не был Ангел её умершим? Физически сама она умирала дважды, фактически – ещё раз в тот день, когда она убила его. Она знала, каково это – жить в мире без него. И она знала, что могла в этот мире жить. Выживать. Существовать.
Все женщины, любившие Ангела, умирали и, так или иначе, возвращались к нему, чтобы умереть вновь. С Баффи такое не срабатывало. Она умирала, возвращалась, снова умирала и снова возвращалась. В первый раз она умерла лишь на мгновение, но во второй раз его поразило, что он действительно может жить без неё.
Это было просто – в мире, где есть только один из них, никогда нет опасности ядерного взрыва между ними. Сколько бы не прошло лет, Ангел знал, что всегда будет больше всего на свете бояться однажды выбрать вместо мира её. Послать к чёртям всё и всех и шагнуть в пропасть. И этим погубить всё, а в первую очередь её.
Для Баффи в мире, где есть Ангел, никогда не будет существовать другого мужчины. Никогда, пока она обдумывает тридцатимиллионный способ того, как он становится человеком.
Был ли он её призраком? Была ли она призраком для него?
Они встречают рассвет в разных городах. Она – подставляя лицо солнцу, он – прячась от него за шторами. Они отпускают своих призраков ещё на год, чтобы жить. У неё есть Дон, у него – Коннор, им есть для чего жить.
Призраки отступают. Они остаются. По-прежнему друг у друга в сердце.
И чтобы это прекратилось, нужно что-то посильнее, чем смерть. Это они уже поняли.

@темы: Buffy/Angel, фанфики

---

С почином

Сюда будет выкладываться вся писанина, ибо есть желание писать в разных фэндомах.
В дальнейшем, возможно и не фики будут, а вполне независимые творения.