wherever you go becomes a part of you somehow
Серия драбблов по дорамам на осеннюю тему.
1. Kimi wa Petto. Ивая Сумире, Года Такеши (Момо). 316 слов.
читать дальше
— Сумире-тян, тебе понравилось? — Такеши опускается перед ней на колени, разгоряченный после репетиции. Ивая кивает, пытаясь совладать с эмоциями – остальные танцоры не торопятся в раздевалку, заинтересованно косясь в их сторону. Такеши не обращает на эти взгляды никакого внимания, ему важна лишь реакция Сумире, и он нетерпеливо дёргает её за брюки.
— Ну же, Сумире-тян, скажи, тебе правда понравилось?
В танце Такеши перестаёт быть Момо, её Момо, но сейчас он привычно требует внимания, а Сумире просто нужно чуть больше времени, чтобы поверить в то, что этот яркий, талантливый юноша с пылающим лицом, минуту назад чуть не заставивший её расплакаться на глазах у всех, и есть тот мальчишка, который, обижаясь, прячет её тапочки или зубную щетку.
— Ты же и сам знаешь, что мне понравилось, Момо, — справившись с собой, Сумире улыбается и ерошит густую шевелюру. Такеши жмурится, наслаждаясь знакомыми прикосновениями, и кладёт голову на её колени.
— Только это очень грустный танец, Момо, ты как будто танцуешь осень, — тихо говорит Ивая, продолжая расчёсывать пальцами его волосы.
— М? — Такеши устал, но ему хорошо. Сейчас в его жизни есть то, что он любит больше всего на свете – Сумире и танец. — Почему осень – это грустно?
Сумире подбирает слова, вспоминая каждую свою осень, проведённую в одиночестве, все тоскливые, наполненные горечью тихих слёз вечера, но прежде чем успевает ответить, Такеши продолжает сам.
— Можно сидеть на диване под одним пледом, крепко-крепко прижавшись друг к другу, и пить горячий шоколад… Слушать дождь, который далеко на улице… А тебе тепло… — сонно бормочет Момо, крепче обнимая её колени. — Осенью так хорошо быть дома…
Сумире думает, что надо поднимать его, пока он окончательно не заснул, не смотря на неудобную позу – для Момо это не проблема. Что им ещё добираться до дома, где ей надо будет готовить ужин, а после ужина Момо, скорее всего, запросится купаться, и они провозятся в ванной до глубокой ночи, и завтра она снова не выспится.
— Дом – это ты, — еле слышно шепчет Сумире и прижимается щекой к его макушке.
2. My Boss, My Hero. Макки, Казу, Курой. 220 слов. Джен, стёб.
читать дальше
— Ты чего это такой счастливый? — подозрительно сощурился Курой, глядя на напевающего себе под нос Казу.
— Я успел сделать костюм для аники, он его сейчас примеряет, — по лицу лысого расплылась довольная улыбка. — Я всю неделю его шил, и выкраивал сам, столько ткани ушло и ещё там всякие штучки…
— Я понял, понял, — Курой выразительно закатил глаза за темными стеклами очков. Если Казу не остановить, о мог болтать о своем шитье часами. Ходили слухи, что он даже организовал среди якудза подпольный кружок «Сделай сам». — А зачем боссу костюм?
— Ну это маскарадный костюм, у аники завтра праздник в школе, как там его?.. — Казу почесал бритый затылок. — Хэлабин, что ли.
— Хэллоуин?
— Во, точно! — энергично закивал «портной».
Курой уже было собрался пойти дальше, как заметил кусок голубой блестящей ткани в руках Казу.
— Казу, а что это за костюм? — осторожно поинтересовался старший, заранее предчувствуя, что лучше бы ему этого не знать.
— Ну я это… Мы это… — потупил глаза Казу, тут же спрятав руки за спину, — в школе проходили недавно. В общем, — набравшись смелости, затараторил лысый, — был там один чёткий чувак…
Закончить он не успел – его рассказ прервал раздавшийся из глубины дома вопль:
— КАЗУУУУУУУУУУУ! ПОЧЕМУ НА МНЕ КОЛГОТКИ?
— …И тогда, прямо на их могилах, обе банды заключили мирный договор, — Казу умолк и высморкался.
— Дааа… — Макки в очередной раз подтянул сползающие колготки и покачал головой, — суровые в Италии мафиози…
3. Kami no Shizuku. Мияби. 157 слов.
читать дальше
Мияби скучает. На людях ей всё труднее быть той неунывающей и немного чокнутой девицей, которой она была раньше, до его отъезда. Три года она живёт от телефонных звонков до писем, от писем до посылок – аккуратно упакованных тяжелых ящиков с пыльными тёмными бутылками. Мияби открывает каждую словно альбом с фотографиями, пробуя на вкус места, где он побывал. К каждой бутылке – строчки аккуратно выведенных иероглифов.
Мерло от Шато де Карм Кантийяк, с виноградников Пессака и Леоньяна… сотерн от Шато Фило… розовое вино от Винерон де Терруар де ля Ноелль из долины Луары…
Медок, Помроль, Листрак, Божоле, Шабли, Шампань, Турень, Кот де Прованс, Эльзас… – Мияби кажется, что она знает каждый виноградник наизусть.
У её любви вкус вина. Иногда с нотками лайма, желтого грейпфрута, груши, зеленого абрикоса; порой с еле уловимыми тонами ванили и ягод малины; с ароматом спелых ягод, табака и вишневого джема – никогда не угадаешь, что будет на этот раз.
Единственное, что Мияби знает наверняка – этой осенью Шизуку вернётся.
4. Hana Yori Dango. Содзиро, Юки. 164 слова.
читать дальше
Осенью рассветы поздние, а Юки всегда просыпается рано. Ей нравится наблюдать, прислонившись лбом к холодному стеклу, как появляются первые тонкие лучи нового утра, как все вокруг волшебным образом окрашивается в глубокий красный, оставляя багряные отблески на домах и деревьях. А затем природа творит волшебство – красный сменяет цвет червонного золота, пока и он не выгорает почти до бела, словно кто-то крутанул яркость на полную, до рези в глазах от слишком пристального взгляда.
— Холодно. Замёрзнешь, — Содзиро ловит её в свой кокон из одеяла, слегка вздрагивая, когда Юки, прижавшись, касается горячей кожи. — Совсем ледышка.
Юки лишь молча улыбается, перед глазами всё ещё пляшут солнечные зайчики, но ей и не надо видеть, она всё чувствует: как волосы Содзиро щекочут ключицу, когда он невесомо целует её шею; как он освобождает одну руку, другой удерживая края одеяла, и как эта рука медленно скользит вдоль её тела, растирая-поглаживая прохладную кожу.
Содзиро никогда не встаёт рано, но – и за это Юки больше всего любит рассветы – он всегда просыпается, если её нет рядом.
+ бонус (написано по заявке)
Attention Please. Мисаки, Шота. Туфли на высоких каблуках.
читать дальше
Сёта уже час маячил в опустевшем коридоре лётного центра, размышляя, какого хрена он тут забыл, когда давно бы мог наслаждаться аппетитным горячим раменом. Должно быть Мисаки давным-давно ушла вместе с остальными. Непонятно почему, но это злило: хоть они и не договаривались вместе поужинать, это уже давно стало само собой разумеющимся, как регулярно взлетающие и садящиеся в аэропорту Токио самолёты.
В тот миг, когда Сёта уже развернулся к выходу, позади него раздался шум. Обернувшись, он не удержался и заржал в голос.
— Эт…т…то чтооо? — сквозь приступы хохота выдохнул механик.
Мисаки, вцепившись в стену, будто в худшем приступе морской болезни, с самым сосредоточенным лицом ковыляла ему навстречу, аккуратно переставляя ноги. На ногах красовались лаковые туфли на каблуке, больше напоминавшем орудие убийства, причем быстрого и безжалостного.
— Поспорила с Саори, — Мисаки бросила на него испепеляющий взгляд и, поджав губы, вернулась к своему акробатического номеру.
— И сколько ты уже так ходишь?
— Весь этот долгий, очень долгий день, — простонала девушка.
— И сколько тебе ещё так ходить? — продолжал допытываться по-прежнему веселящийся Сёта.
— До выхода из здания, — Мисаки издала победный вопль, завидев заветную дверь, и прибавила скорость.
— А дальше? — поинтересовался Сёта. — Ты нормальную обувь-то с собой взяла?
Вместо ответа, Мисаки красноречиво споткнулась и неуклюже растянулась на полу.
— Значит, не взяла, — констатировал он очевидное.
Мисаки в ужасе смотрела перед собой. Ступеньки. Она совсем забыла про ступеньки. Невдалеке безмолвной тенью маячил Сёта. Мог бы и руку подать, обиженно подумала она. Вот если бы на её месте была Яой, наверняка он и смеяться бы не стал. От таких мыслей стало совсем тоскливо.
Мисаки вздрогнула от слишком громкого вздоха, раздавшегося в темноте, прежде чем Сёта опустился перед ней на корточки.
— Я считаю до трёх, — он полуобернулся к ней, длинная челка упала на глаза, — потом ухожу.
Долго уговаривать её не пришлось: Мисаки висела у него на шее уже на счёте «два». Сёта аккуратно подхватил её, неспешно выпрямляясь. По ступенькам они спускались молча.
Мисаки думала о том, что, должно быть, он принял душ после работы, потому что кончики его волос у самой шеи чуть завивались, и пахло от Сёты не как она привыкла – тяжелым запахом металла и машинного масла – а чем-то неуловимым, простым, вроде детского мыла. Хотелось уткнуться в лохматую макушку и вдыхать, вдыхать этот запах…
Она так увлеклась своими мыслями, что не сразу заметила: ступеньки давно кончились, а Сёта по-прежнему шагает, не пытаясь скинуть её в ближайшую канаву. Мисаки чуть поерзала, напоминая о себе.
— Я есть хочу, — глухо проворчал парень. — И ты угощаешь.
1. Kimi wa Petto. Ивая Сумире, Года Такеши (Момо). 316 слов.
читать дальше
— Сумире-тян, тебе понравилось? — Такеши опускается перед ней на колени, разгоряченный после репетиции. Ивая кивает, пытаясь совладать с эмоциями – остальные танцоры не торопятся в раздевалку, заинтересованно косясь в их сторону. Такеши не обращает на эти взгляды никакого внимания, ему важна лишь реакция Сумире, и он нетерпеливо дёргает её за брюки.
— Ну же, Сумире-тян, скажи, тебе правда понравилось?
В танце Такеши перестаёт быть Момо, её Момо, но сейчас он привычно требует внимания, а Сумире просто нужно чуть больше времени, чтобы поверить в то, что этот яркий, талантливый юноша с пылающим лицом, минуту назад чуть не заставивший её расплакаться на глазах у всех, и есть тот мальчишка, который, обижаясь, прячет её тапочки или зубную щетку.
— Ты же и сам знаешь, что мне понравилось, Момо, — справившись с собой, Сумире улыбается и ерошит густую шевелюру. Такеши жмурится, наслаждаясь знакомыми прикосновениями, и кладёт голову на её колени.
— Только это очень грустный танец, Момо, ты как будто танцуешь осень, — тихо говорит Ивая, продолжая расчёсывать пальцами его волосы.
— М? — Такеши устал, но ему хорошо. Сейчас в его жизни есть то, что он любит больше всего на свете – Сумире и танец. — Почему осень – это грустно?
Сумире подбирает слова, вспоминая каждую свою осень, проведённую в одиночестве, все тоскливые, наполненные горечью тихих слёз вечера, но прежде чем успевает ответить, Такеши продолжает сам.
— Можно сидеть на диване под одним пледом, крепко-крепко прижавшись друг к другу, и пить горячий шоколад… Слушать дождь, который далеко на улице… А тебе тепло… — сонно бормочет Момо, крепче обнимая её колени. — Осенью так хорошо быть дома…
Сумире думает, что надо поднимать его, пока он окончательно не заснул, не смотря на неудобную позу – для Момо это не проблема. Что им ещё добираться до дома, где ей надо будет готовить ужин, а после ужина Момо, скорее всего, запросится купаться, и они провозятся в ванной до глубокой ночи, и завтра она снова не выспится.
— Дом – это ты, — еле слышно шепчет Сумире и прижимается щекой к его макушке.
2. My Boss, My Hero. Макки, Казу, Курой. 220 слов. Джен, стёб.
читать дальше
— Ты чего это такой счастливый? — подозрительно сощурился Курой, глядя на напевающего себе под нос Казу.
— Я успел сделать костюм для аники, он его сейчас примеряет, — по лицу лысого расплылась довольная улыбка. — Я всю неделю его шил, и выкраивал сам, столько ткани ушло и ещё там всякие штучки…
— Я понял, понял, — Курой выразительно закатил глаза за темными стеклами очков. Если Казу не остановить, о мог болтать о своем шитье часами. Ходили слухи, что он даже организовал среди якудза подпольный кружок «Сделай сам». — А зачем боссу костюм?
— Ну это маскарадный костюм, у аники завтра праздник в школе, как там его?.. — Казу почесал бритый затылок. — Хэлабин, что ли.
— Хэллоуин?
— Во, точно! — энергично закивал «портной».
Курой уже было собрался пойти дальше, как заметил кусок голубой блестящей ткани в руках Казу.
— Казу, а что это за костюм? — осторожно поинтересовался старший, заранее предчувствуя, что лучше бы ему этого не знать.
— Ну я это… Мы это… — потупил глаза Казу, тут же спрятав руки за спину, — в школе проходили недавно. В общем, — набравшись смелости, затараторил лысый, — был там один чёткий чувак…
Закончить он не успел – его рассказ прервал раздавшийся из глубины дома вопль:
— КАЗУУУУУУУУУУУ! ПОЧЕМУ НА МНЕ КОЛГОТКИ?
— …И тогда, прямо на их могилах, обе банды заключили мирный договор, — Казу умолк и высморкался.
— Дааа… — Макки в очередной раз подтянул сползающие колготки и покачал головой, — суровые в Италии мафиози…
3. Kami no Shizuku. Мияби. 157 слов.
читать дальше
Мияби скучает. На людях ей всё труднее быть той неунывающей и немного чокнутой девицей, которой она была раньше, до его отъезда. Три года она живёт от телефонных звонков до писем, от писем до посылок – аккуратно упакованных тяжелых ящиков с пыльными тёмными бутылками. Мияби открывает каждую словно альбом с фотографиями, пробуя на вкус места, где он побывал. К каждой бутылке – строчки аккуратно выведенных иероглифов.
Мерло от Шато де Карм Кантийяк, с виноградников Пессака и Леоньяна… сотерн от Шато Фило… розовое вино от Винерон де Терруар де ля Ноелль из долины Луары…
Медок, Помроль, Листрак, Божоле, Шабли, Шампань, Турень, Кот де Прованс, Эльзас… – Мияби кажется, что она знает каждый виноградник наизусть.
У её любви вкус вина. Иногда с нотками лайма, желтого грейпфрута, груши, зеленого абрикоса; порой с еле уловимыми тонами ванили и ягод малины; с ароматом спелых ягод, табака и вишневого джема – никогда не угадаешь, что будет на этот раз.
Единственное, что Мияби знает наверняка – этой осенью Шизуку вернётся.
4. Hana Yori Dango. Содзиро, Юки. 164 слова.
читать дальше
Осенью рассветы поздние, а Юки всегда просыпается рано. Ей нравится наблюдать, прислонившись лбом к холодному стеклу, как появляются первые тонкие лучи нового утра, как все вокруг волшебным образом окрашивается в глубокий красный, оставляя багряные отблески на домах и деревьях. А затем природа творит волшебство – красный сменяет цвет червонного золота, пока и он не выгорает почти до бела, словно кто-то крутанул яркость на полную, до рези в глазах от слишком пристального взгляда.
— Холодно. Замёрзнешь, — Содзиро ловит её в свой кокон из одеяла, слегка вздрагивая, когда Юки, прижавшись, касается горячей кожи. — Совсем ледышка.
Юки лишь молча улыбается, перед глазами всё ещё пляшут солнечные зайчики, но ей и не надо видеть, она всё чувствует: как волосы Содзиро щекочут ключицу, когда он невесомо целует её шею; как он освобождает одну руку, другой удерживая края одеяла, и как эта рука медленно скользит вдоль её тела, растирая-поглаживая прохладную кожу.
Содзиро никогда не встаёт рано, но – и за это Юки больше всего любит рассветы – он всегда просыпается, если её нет рядом.
+ бонус (написано по заявке)
Attention Please. Мисаки, Шота. Туфли на высоких каблуках.
читать дальше
Сёта уже час маячил в опустевшем коридоре лётного центра, размышляя, какого хрена он тут забыл, когда давно бы мог наслаждаться аппетитным горячим раменом. Должно быть Мисаки давным-давно ушла вместе с остальными. Непонятно почему, но это злило: хоть они и не договаривались вместе поужинать, это уже давно стало само собой разумеющимся, как регулярно взлетающие и садящиеся в аэропорту Токио самолёты.
В тот миг, когда Сёта уже развернулся к выходу, позади него раздался шум. Обернувшись, он не удержался и заржал в голос.
— Эт…т…то чтооо? — сквозь приступы хохота выдохнул механик.
Мисаки, вцепившись в стену, будто в худшем приступе морской болезни, с самым сосредоточенным лицом ковыляла ему навстречу, аккуратно переставляя ноги. На ногах красовались лаковые туфли на каблуке, больше напоминавшем орудие убийства, причем быстрого и безжалостного.
— Поспорила с Саори, — Мисаки бросила на него испепеляющий взгляд и, поджав губы, вернулась к своему акробатического номеру.
— И сколько ты уже так ходишь?
— Весь этот долгий, очень долгий день, — простонала девушка.
— И сколько тебе ещё так ходить? — продолжал допытываться по-прежнему веселящийся Сёта.
— До выхода из здания, — Мисаки издала победный вопль, завидев заветную дверь, и прибавила скорость.
— А дальше? — поинтересовался Сёта. — Ты нормальную обувь-то с собой взяла?
Вместо ответа, Мисаки красноречиво споткнулась и неуклюже растянулась на полу.
— Значит, не взяла, — констатировал он очевидное.
Мисаки в ужасе смотрела перед собой. Ступеньки. Она совсем забыла про ступеньки. Невдалеке безмолвной тенью маячил Сёта. Мог бы и руку подать, обиженно подумала она. Вот если бы на её месте была Яой, наверняка он и смеяться бы не стал. От таких мыслей стало совсем тоскливо.
Мисаки вздрогнула от слишком громкого вздоха, раздавшегося в темноте, прежде чем Сёта опустился перед ней на корточки.
— Я считаю до трёх, — он полуобернулся к ней, длинная челка упала на глаза, — потом ухожу.
Долго уговаривать её не пришлось: Мисаки висела у него на шее уже на счёте «два». Сёта аккуратно подхватил её, неспешно выпрямляясь. По ступенькам они спускались молча.
Мисаки думала о том, что, должно быть, он принял душ после работы, потому что кончики его волос у самой шеи чуть завивались, и пахло от Сёты не как она привыкла – тяжелым запахом металла и машинного масла – а чем-то неуловимым, простым, вроде детского мыла. Хотелось уткнуться в лохматую макушку и вдыхать, вдыхать этот запах…
Она так увлеклась своими мыслями, что не сразу заметила: ступеньки давно кончились, а Сёта по-прежнему шагает, не пытаясь скинуть её в ближайшую канаву. Мисаки чуть поерзала, напоминая о себе.
— Я есть хочу, — глухо проворчал парень. — И ты угощаешь.
Kami no Shizuku. Мияби. 157 слов.
Вот этот драббл очень узнаваем, потому что напоминает мои любимые "Слёзы и вино".
Ну вот как тут не полюбить осень?
Вот как ты меня опознала.
Ну вот как тут не полюбить осень?
А в этом году хорошая осень: спокойная, теплая, сухая, вдохновляющая)))
Вот как ты меня опознала.
Не первый год знакомы.
А в этом году хорошая осень: спокойная, теплая, сухая, вдохновляющая)))
Только закончилась уже *смотрит на снег за окном*
Так суровая правда жизни
Не первый год знакомы.
Только закончилась уже *смотрит на снег за окном*
Может, зима будет тоже ничего)) У нас с выходных снегопады обещают, а первый уже растаял.
Прошло то время, когда я могла писать большие комментарии с какими-то разборами, отсутствие практики сказывается.
Мне просто ОЧЕНЬ понравилось!!!!
Единственное, что Мияби знает наверняка – этой осенью Шизуку вернётся.
Столько смысла в нескольких словах. Настя, шикарно пишешь
кончики его волос у самой шеи чуть завивались
Это так прекрасно
Сцена так и стоит перед глазами!
1. Kimi wa Petto. Ивая Сумире, Года Такеши (Момо). 316 слов.
4. Hana Yori Dango. Содзиро, Юки. 164 слова.
Attention Please. Мисаки, Шота. Туфли на высоких каблуках.
Настен, спасибо за эти чудные драбблики.
Какие они все у тебя настоящие, живые, любииимые)))
— Дом – это ты, —
А Сёта с Мисаки вообще полный неадекваат.
Хочу ещё!А ведь для меня здесь становится многое уже знакомым.
Это же прекрасно, Настёнка
А Сёта с Мисаки вообще полный неадекваат.
Они оставили простор для фантазии, не правда ли?
О,даа))) А твоя зарисовка еще и разожгла апппетит)))
Остальные пока не читаю (с ударением все-таки на "пока", похоже
Слова звучат именно так, как нужно. Герои настолько живые, что практически слышно их дыхание. И так хорошо-хорошо от этого
тяжелым запахом металла и машинного масла
Немного погундю))) масло все-таки авиационное, а не машинное.
Если бы я описывала запах ангара, то сказала бы, что он пахнет отработанной смазкой и тем, что я про себя называю "пыльным железом"
Спасибо за просвещение в матчасти, я в этом полный чайник
с ударением все-таки на "пока", похоже
Это дело такое - затягивает, не успеешь заметить
А работа - да, я считаю, что мне сказочно повезло быть влюбленной в то, чем занимаюсь)))
Это дело такое - затягивает, не успеешь заметить
Да уж
А работа - да, я считаю, что мне сказочно повезло быть влюбленной в то, чем занимаюсь)))
маньячно смотрю и хочется еще
Тут плюс в том, что глаза не перестают разбегаться даже спустя время, объемы предложения позволяют)))
Да, я тоже их люблю, и ни сколько в этом не сомневаюсь)))
У тебя просто талант!
Спасибо)))