[sunday-7]

Название: Возвращение
Автор: Nastysha (Воскресение)
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU, OOC, POV, Romance, Angst
Статус: окончен
Пейринг: КВМ, ОМП/К
Условия: 1. Ювелирный магазин, французская булка, поцелуй под дождем, вспышка Ленкиной необоснованной ревности, речной трамвай, маленький щенок.
2. Фразы: "Еще чего, не дождешься"; "О чем ты думала, когда покупала это?"; "Люблю…".
От автора: Этот фик в подарок для  belle_tortue. От неё к фику

обложка

.

Я в волнении дошагала до места встречи, причем как обычно, слишком рано. Ох уж эта моя привычка никогда не опаздывать – хорошо для работы, плохо для личной жизни: всё-таки как-то принято, чтобы девушка приходила позже своего кавалера. Иначе некоторые воздыхатели считают, что это исключительно ради него, любимого, ты так раздухарилась и расстаралась, что не могла дождаться. Не будешь же каждый раз объяснять, что патологическая пунктуальность у меня в крови.
Впрочем, сегодня на этот счёт можно было не волноваться – свидания с бывшим мужем входят в особую категорию, и наверняка для них есть свои правила. Ну или должны быть. Не то, чтобы у меня был большой опыт в этом – до этого дня таких экспериментов я не ставила, да и бывших мужей у меня не так много – всего один. Внутренний голос противно хмыкнул: «пока один». «Ещё чего, не дождёшься!» — заткнула я его и любовно погладила своё обручальное кольцо. Это направило мои мысли к новой проблеме: стоит ли демонстрировать сей предмет или лучше спрятать, дабы избежать неловкости? Справедливо рассудив, что неловкости и так будет предостаточно, и кольцом меньше, кольцом больше – особой роли не сыграет, я решила оставить, как есть. К тому же я со своим кольцом давно была одним целым, с тех самым пор, как сама его же и приобрела в ювелирном магазине. Нет, муж, прилагающийся к этому специфическому украшению, у меня конечно имелся, просто так уж сложилось.
Ещё раз взглянув на часы и горестно вздохнув, я постаралась удобно расположиться на только что освободившейся скамейке – влюблённая парочка явно нацелилась продолжить встречу в другом месте, более… уединённом. Порывшись в огромной сумке, я с трудом отыскала там остатки французской булки, кажется, со вчерашнего завтрака. Осмотрев местность на наличие пернатой живности и легко её обнаружив, я принялась крошить уже изрядно зачерствевший хлеб перед собой. Это ещё одна из моих привычек, но как и первая, она досталась мне от бабушки. Я помнила о ней очень мало (она очень рано покинула этот мир), но воспоминания о том, как мы кормили голубей в парке, были особо ценным для меня приветом из детства. Уже после её смерти я частенько приходила в этот самый парк, припрятав со школьного обеда несколько кусочков хлеба. Теперь вот мне почти тридцать, а в моей сумке по-прежнему всегда можно найти что-нибудь сдобное.
Заняв руки и тем самым немного успокоившись, я могла ещё раз обдумать, какого лешего я здесь делаю? Мой первый брак напоминал вспышку сверхновой: юность, первая любовь, бурлящие эмоции. Мы поженились сразу же, как мне исполнилось восемнадцать, спустя пять месяцев после знакомства, игнорируя все доводы и возражения родителей. Но мы были без ума от друга, слепы, глухи – окружающий мир для нас тогда просто не существовал, так, был лишь невнятным раздражающим шумом, вроде роя комаров. Мы сняли квартиру, отпраздновали шумную студенческую свадьбу и стали жить вместе. Он – только-только окончивший ВУЗ молодой юрист (старше меня на пять лет, что не добавляло оптимизма никому из родных), без опыта работы и необходимых для этой работы связей. Я – студентка-первокурсница театрального училища, помешанная на музыке. Та ещё парочка.
Я где-то читала, что по статистике большинство разводов приходится на первый год брака. «Любовная лодка разбилась о быт». Окрылённые новобрачные сталкиваются с трудностями совместного проживания и – о, ужас! – любовь постепенно сходит на нет, а потом и вовсе испаряется. Это был не наш случай. Удивительно, но у нас никогда не было проблем из-за грязной посуды, раскиданных по квартире носков, заработка денег (он подрабатывал где подвернётся, попутно устроившись мальчиком на побегушках в одну крупную юридическую фирму, моя будущая творческая профессия обеспечивала редкие, но всё же неплохие заработки участием в различных презентациях, праздниках и корпоративах) или других подобных вещей. Зато мы легко могли закатить грандиозный скандал в три часа ночи, не сойдясь в трактовке категорического императива Канта. Или догматов христианства. Или творчества Леннона. За бурными ссорами следовали не менее бурные примирения – трудно сказать, от чего больше страдала мебель.
Жизнь на вулкане, пёстрая и яркая, как вид с американских горок при спуске – это было намного больше моей стихией, чем его, но я была той, кто сбежал. Мне быстро наскучила учеба, так что я легко бросила училище, а после очередного семейного скандала бросила и всю свою жизнь. На следующий же день я улетела к бабушкиной сестре в Мюнхен, где пробыла совсем недолго. Какое-то время колесила по Европе, нигде не задержавшись. Последние годы живу в Нью-Йорке, наконец найдя действительно «свой» город (в Штатах я тоже не сразу осела на одном месте). Родители переехали в Мюнхен после смерти маминой тётки (у неё не было детей, так что дом она оставила маме), и я навещаю их пару раз в год. В Москве за это время я была всего несколько раз и то ненадолго (развод оформили через адвокатов без моего личного присутствия, ещё когда мне было девятнадцать), и совершенно не чувствовала ностальгии – вся моя жизнь давно находится по другую сторону океана.
Поэтому трудно описать моё изумление, когда вчера администратор гостиницы, где я остановилась, передал мне сообщение от человека, которого я не видела больше десяти лет. Я ничего не знала о нём с тех пор, и сомневалась, знает ли он что-нибудь обо мне. Любопытство (все эти «как он меня нашёл?», «как узнал, что я здесь?», в добавок к элементарному «что ему от меня нужно?») всё же победило, и вот я здесь.
— Ленка, а я и забыл, что ты никогда не опаздываешь, — смеющийся голос раздался прямо у меня над ухом.

Я подняла глаза и чуть не перешла на английский от шока (по крайней мере, русские слова точно испарились из моей головы) – моя память и в половину не сохранила всей глубины его пронзительных голубых глаз. Но поскольку с самообладанием у меня теперь было гораздо лучше, чем десять лет назад, я шустро вскочила на ноги и ответила ему в тон:
— Степнов, а я вот не забыла, что ты терпеть не мог этот парк!
Он снова рассмеялся, но ничего не ответил, а вместо этого сгрёб меня в охапку, так что я не успела и пикнуть. Пока я беспомощно болтала ногами (поскольку он был выше меня на добрых полторы головы, не говоря уж о том, что значительно крупнее габаритами), обалдевая от сводящего с ума запаха его одеколона, Витя продолжал сжимать меня, словно тряпичную куклу.
— Времена изменились, — прошелестел его голос где-то в районе моего затылка, и он также резко поставил меня на землю. — Лееенка…
И мне так хорошо вдруг стало от этого его «Лееенка», и от моего парка, и от его прищуренных глаз, и от его рук, лежащих у меня на плечах… Он мало изменился, разве что лоб его теперь был изрезан тремя горизонтальными морщинами, да ещё одна пролегла между бровей. В волосах ни единого седого волоса, идеально выглаженный костюм сидит как влитой, рубашка подчеркивает цвет его глаз, делая взгляд ещё более выразительным. Я вдруг понимаю, как нелепо смотрюсь рядом с ним в своих вечных джинсах, кедах, с необъятной спортивной сумкой через плечо.
— Когда у тебя самолёт?
— Через восемь часов.
— Тогда предлагаю прогуляться.
— Куда?
— Ну я не знаю, на речном трамвае прокатимся, например. Как настоящая туристка, а? — подмигнул мне Витя.
— А легко!
В этот момент у Виктора зазвонил мобильный телефон, он виновато покосился на меня, пробормотал «извини» и ответил. Видимо, звонившего он опознал по рингтону, потому что на экран даже не взглянул.
— Да, киска, — его лицо расплылось в широченной глупой улыбке, а меня всю передёрнуло.
Нет, я конечно предполагала, что у него есть личная жизнь (хотя обручального кольца у него не было, это я сразу заметила), но столь явная демонстрация его чувств к другой женщине, после того, как он только что смотрел на меня, неприятно меня поразила. При слове «киска» перед глазами сразу возникла развязная блондинка с нарощенными ногтями и силиконой грудью. Очарование встречи вдруг лопнуло, словно мыльный пузырь.
— Конечно, я помню, солнышко. Сегодня? — он снова покосился на меня, я сделала вид, что внимательно рассматриваю дерево. — Может всё-таки завтра? Хорошо-хорошо, я понял. Не волнуйся, всё будет. Да, до вечера, целую тебя.
— Извини, — ешё раз пробормотал Витя, убирая телефон в карман.
— Ничего, — я натянуто улыбнулась, ожидая, какие непридвиденные обстоятельства он сейчас приплетёт.
— Дочка звонила, — с затаёнными смешинками в глазах серьёзно произнёс он.
Я почувствовала, как становлюсь пунцовой, ощутив прилив стыда за свои мысли о блондинке.
— У тебя есть дочь? — неоригинально промямлила я.
— Да, Маришка, и завтра ей как раз исполняется семь, — повидимому, он решил сжалится надо мной, ответив на остальные банальные вопросы, написанные на моём лице, — с её мамой мы никогда не были женаты, — и после паузы добавил, — может, поэтому у нас с ней до сих пор такие хорошие отношения.
Я смутилась ещё больше, поняв скрытый смысл, что он вложил в эти слова, намекая на наш брак.
— И что ты ей пообещал подарить на день рожденья? — перевела тему я.
— Щенка… — горестно вздохнул Степнов. — Мааааленького такого щенка.
Я расхохоталась.
— Почему так печально?
— Потому что её мама пока об этом не знает, и если ей это мохнатое чудо придётся не по душе, жить этот монстр будет у меня, — ещё более убитым голосом произнёс он.
Это было одним из наших камней преткновения – я обожала собак, а Виктор всегда был заядлым кошатником, поэтому животное в нашем совместном доме так и не появилось.
— У меня две кошки, — с улыбкой поведала я.
— Времена определённо изменились, — хмыкнул он.
— И какие у нас планы теперь?
— Мы едем в одно место, где мне пообещали зверя, по дороге ты рассказываешь о себе, а затем я довожу тебя до гостиницы.
— И всё… — разочарованно протянула я.
— К сожалению, да…
— А ты?
— Что я?
— Ты не собираешься рассказывать о себе?
— Да я всё уже рассказал. У меня своя фирма юридических услуг, довольно известная в городе. Дочка, работа – больше ничего интересного.
Я перехватила его взгляд – он разглядывал кольцо на моей руке. Судя по его реакции, Витя уже знал, что я замужем.

— С чего начинать? — спросила я, когда машина тронулась с места.
— Как и положено, с начала. Где была, чего делала. Каким ветром тебя занесло в Штаты и в видеооператоры.
Он и правда много обо мне знал. Прочистив горло, я заговорила.
— Ты же помнишь, я грезила о музыкальной карьере, мечтала собрать собственную группу…
— О, я помню, — перебил меня Витя со смехом. — Я помню, как ты потратила деньги, отложенные на свадебное путешествие, на гитару.
Я мечтала об этой гитаре три года, и она была единственным, что я забрала с собой, когда уходила. Позже мне пришлось её продать, когда я была совсем на мели.
— А я помню, как ты орал тогда! — я рассмеялась и передразнила его, — «О чем ты думала, когда покупала это?»
— «Но это же стратокастер!» — Витя очень похоже изобразил меня.
Мы отсмеялись, и в салоне повисла неловкая пауза – во время сеанса воспоминаний мы слегка пихали друг друга руками, и вот теперь оказались почти держащимися за руки. Виктор первым убрал руку, и только тогда я продолжила свой рассказ.
— Свою группу мне собрать не удалось, но пока я жила в Мюнхене у бабушки, познакомилась с отличными ребятами, музыкантами, и затем некоторое время ездила с ними по стране. Довольно скоро на мне больше была организационная часть, и я поняла, что это мне ближе, чем выступать самой. Параллельно увлеклась фотографией – как любой подросток, к которому в руки хоть раз попадала приличная фотокамера. Группа распалась, но у каждого музыканта есть масса других знакомых музыкантов, и меня радушно приняли в другом коллективе. С ними я объездила половину Европы – группа была поуспешней первой – пока мне окончательно не наскучила и музыка, и Европа. Тогда я купила билет до Нью-Йорка и с мечтой стать известным фотографом улетела в Америку.
— С тех пор живёшь на одном месте?
— Нет, что ты. Я пробыла там пару месяцев, не больше, а затем автостопом двинулась дальше – практически куда глаза глядят. Везде фотографировала, мечтала когда-нибудь организовать свою выставку, — я с теплотой вспоминала ту перекати-поле жизнь, что вела тогда.
— Дай угадаю, тебе и это скоро наскучило?
— Скорее я разочаровалась в себе. Никакой гениальности у меня не было, а таких посредственных фотографов был вокруг миллион.
— И что ты сделала тогда?
— Вернулась в Нью-Йорк, устроилась официанткой.
— И?
— И стала просто жить.
— А как ты стала оператором?
— Почти случайно, — я засмеялась. — Девушка, с которой я снимала квартиру, была постоянно влюблена, и каждый раз это было трагично, эмоционально и навсегда. Я быстро привыкла и не придавала значения очередной смене объекта её обожания, поэтому для меня стало полнейшим шоком её заявление, что они с Рики, которого она знала всего две недели, решили пожениться, и я буду подружкой невесты. Как оказалось, я вообще была там единственным гостем, — я покатилась со смеху, вспоминая тот свадебный день. — В какой-то момент Лора сунула мне в руки камеру, и мне пришлось запечатлевать сей праздничный день для потомков, — как и три её последующие свадьбы. Я искренне надеялась, что потомки оценят. — Из этого я смонтировала что-то вроде фильма, а потом выяснилось, что Лора выложила эту съёмку в сеть, кому-то из её знакомых понравилось, и мне предложили быть оператором на каком-то семейном празднике. Поначалу это было вроде развлечения, к тому же приносило дополнительный доход, ну а потом закрутилось. Одно агенство по организации праздников предложило мне работу, я проработа на них около года, потом поняла, что там мне тесно, что мне нужно больше свободы. К тому времени у меня уже была довольно неплохая репутация, так что я смогла работать на себя. Хотя я сотрудничаю с крупными фирмами, но вообще у меня есть свой сайт, через который люди и узнают обо мне.
Чем больше я думала о своей работе, и об этой поездке (а в Москве я была как раз из-за работы) тем всё более странным мне это казалось. Я два дня снимала свадьбу дочери какого-то явно влиятельного человека, причём мне полностью оплачивался и перелёт, и проживание в гостинице, не говоря уж о почти неприличном гонораре. Я терялась в догадках, зачем такому человеку понадобилась именно я, когда в Москве не просто хорошего, а офигенно крутого оператора можно было нанять за гораздо меньшие деньги, но, как говорится, у богатых свои причуды, а я всегда была лёгкой на подъём девушкой. Теперь же, учитывая осведомлённость Степнова о моей персоне, вплоть до гостиницы, где я проживаю, последние события стали приобретать совершенно неожиданный смысл.
— Погоди-ка. Степнов, ты что, имеешь какое-то отношение к тому, что я здесь? — я всё ещё не могла до конца поверить в то, что говорю.
— Ну…
— Да или нет?
— Да, — Виктор покосился на меня.
Я шумно выдохнула, откинувшись на сиденье.
— И каким образом ты это устроил?
— Посоветовал постоянному клиенту хорошего специалиста в своём деле, — видимо, под «специалистом» подразумевалась я.
— И он тебя послушал, потому что…
— Был рад оказать мне ответную услугу, — Виктор дал понять, что это все подробности, которые мне следует знать. — Слушай, Лен, для него это действительно не проблема.
— Отлично, меня выписали из заграницы, как заморскую невесту, — я нахмурилась.
— Ленка, я ничего не оплачивал, если ты об этом, я лишь порекомендовал тебя, и всё.
Его слова пролили немного бальзама на мою ущемлённую гордость – что ж, по крайней мере, купить он меня не пытался.
Я снова попыталась уложить всё у себя в голове – не хотелось снова расставаться с ним, будучи в ссоре. На похищение это не походило, и вообще – меня никто ни к чему не принуждал. Я могла отказаться от этой поездки, могла отказаться от сегодняшней встречи – однако, сейчас я здесь, а это о чём-то да говорит. У меня остался к нему ещё один вопрос.
— Зачем? — спросила я, глядя ему в глаза.
— Зачем хотел тебя увидеть или зачем именно в Москве?
— Для начала, почему в Москве?
— А я совершенно не знаю Елену Петерссон, что проживает в Нью-Йорке с мужем и двуми кошками, — я отвела взгляд, — я помню просто Ленку. Ленку, которая всегда кормила голубей в парке на набережной.
Я представила его на пороге моей Нью-Йоркской квартиры, на пороге моей нынешней жизни… и поняла его. Я по схожим причинам даже не пыталась его найти в предыдущие свои приезды в Москву – боялась встретить абсолютно чужого мне человека. Виктор слегка сжал мою руку, я ответила ему таким же лёгким пожатием. Какое-то время мы ехали молча.

— Расскажи о муже, — попросил Витя. — Как вы познакомились?
— На свадьбе, — я улыбнулась. —Я снимала, а его группа там выступала.
— Он музыкант?
— Он менеджер, хотя в юности у него была своя группа. Эрик помог мне с аппаратурой тогда, мы разговорились, быстро выяснили, как много у нас общего, ну и понеслось. Мы почти сразу стали жить вместе, а через пару лет поженились.
Я не стала рассказывать подробности: о том, как тосковала о нём, когда он уезжал в турне с группой; сколько времени мы проводили на телефоне, в аське, скайпе, разговария обо всем на свете; как Эрик сделал мне предложение по телефону фразой «я так скучаю по твоему дыханию рядом со мной по ночам, у нас завтра концерт в Вегасе, приезжай и выходи за меня, а?», и как я сорвалась к нему первым же рейсом, потратив меньше часа на сборы и покупку колец. Вот так моя вторая свадьба оказалась даже ещё более безумной, чем первая.
— Ты его любишь? — Виктор чуть сильнее сжал руль.
— Люблю… — ответила я.
И это было правдой. Мы женаты уже четыре года, и ни с одним человеком мне не было так хорошо, как с Эриком. Мы оба влюблены в свою работу, которая отнимает много времени и сил, порой редко видимся – он может отсутствовать несколько недель, но когда мы вместе, нам действительно хорошо друг с другом. Мне всегда интересно с ним, а ему со мной. Мы не ссоримся, даже болея за разные баскетбольные команды. Мы поддерживаем друг друга. И у нас всегда потрясающий секс.
— Вы ещё не думаете о детях? — прервал мои мысли Витя.
— Пока нет, — чересчур бодро отрапортовала я. О том, что в последнее время всё больше отдаю предпочтение детским праздникам, чем любым другим мероприятиям, я тоже предпочла умолчать.
Виктор акуратно припарковался.
— Приехали.
Следующие полчаса мы провели в приюте для животных, где Витя милостиво разрешил мне принять участие в выборе щенка для дочери. После моих восторженных воплей и визгов и его тяжких вздохов мы наконец пришли к согласию, выбрав очаровательного щенка чау-чау.
К сожалению, московские пробки, позволившие нам довольно приличное время добираться до приюта, к нашей обоюной досаде куда-то стремительно рассосались, и буквально через семь минут мы уже стояли у моей гостиницы. Я в последний раз потрепала за ухом пса, лежащего у меня на коленях, прежде чем выйти из машины – щенка я оставила на сиденье. Виктор тоже вышел из машины и подошел ко мне.
Я вдруг поняла, что самое главное мы так друг другу и не сказали – ничего из того, что он или я представляли, как обязательно скажем при этой встрече. На деле же мы оба избегали говорить о прошлом. Может, это и правильно – на свете не было слов, которые могли бы что-то исправить или изменить.
Поэтому мы просто стояли там и улыбались друг другу, впитывая тепло этого дня, запоздалое расскаяние, прощение и прощание. Крупная капля дождя упала мне на макушку, ещё одна прокатилась по щеке. Протянув руку, Витя медленно стёр пальцем мокрую дорожку, что она оставила на моём лице. Я зажмурилась, наслаждаясь ощущением от его прикосновения, и через секунду забыла, как дышать, почувствовав его губы на своих губах.
Когда же он наконец смог оторваться от меня, я увидела боль в его глазах, ту самую боль, что он хранил все эти долгие десять лет.
— Останься… — прошептал он.
— Я не могу…
Виктор улыбнулся, я попыталась сделать тоже самое, но лицевые мышцы меня не слушались. Он поцеловал меня в лоб, прижав к себе на секунду, прежде чем сесть обратно в машину. Я не смогла смотреть, как он уезжает. Отвернувшись, пошла ко входу в отель, не понимая, слёзы или дождь на моём лице.

Я стояла в очереди на регистрацию в аэропорту, всё время оглядываясь. В голову лезли сцены из фильмов, где герой в последний момент успевал перехватить улетающую от него возлюбленную. Красиво прорывался через толпу, объявлял по громкой связи о своей любви или делал предложение у трапа самолёта. Я покачала головой – какие глупости.
Уже через десять часов я буду дома, жить своей привычной жизнью.
— Билет и паспорт, пожалуйста.
— Да-да, конечно. Конечно. Скажите, а могу я… поменять билет?..